Пятница, 11:38, 29 Марта 2024
АКИpress
Вход
 

Правоохранительные органы начали терять свою суть. Пришло время вернуть их в собственное традиционное русло, - секретарь Совета обороны Т.Джумакадыров (интервью)

июл 09, 2016

Показать больше


Главное фото

4 июля 2016 года прошло заседание Совета обороны, на котором было принято решение о начале реформы в правоохранительной системе. Сегодня мы попросили секретаря Совета обороны Темира Курмангазиевича Джумакадырова прокомментировать начало этих реформ.

- Темир Курмангазиевич, на чем основывается видение реформы и как идет подготовка?

- Здравствуйте. Самое главное – реформа базируется на нескольких главных принципах.

Во-первых, в системе нужно было навести порядок. За 25 лет были несколько попыток реформирования правоохранительных органов, которые базировались на функциональных плоскостях, нежели направлениях правоохранительных органов.

В результате тех реформ, которые пытались провести, правоохранительные органы начали терять свою суть. Они начали работать в одной плоскости. Необходимо было вернуть их в собственное традиционное русло. Например, предназначением органов прокуратуры был надзор за законностью, спецслужб — контрразведка и обеспечение национальной безопасности; основное предназначение МВД — обеспечение общественного порядка и борьба с криминалом...

Мы изучили общественное мнение бизнесменов, госслужащих и простых граждан. Бизнесмены жаловались на постоянные проверки в хаотичном порядке. Это говорит о том, что все правоохранительные органы провалились в одну плоскость, и наличие дублирующих функций стало приводить к этому. Это касается не только бизнесменов, но и органов местного самоуправления, органов государственного управления.

Актуальным принципом является коррумпированность правоохранительных органов. Принцип вести механизм чистки и вести антикоррупционнные механизмы деятельности правоохранительных органов. Безусловно, как результат всей проделанной работы — это повышение уровня доверия со стороны населения. На этих принципах базировалась представленная реформа правоохранительных органов.

- Вы сами отметили, что Госкомитет национальной безопасности должен заниматься контрразведкой и разведкой национальной безопасности, нельзя ли было не передавать следствие по должностным преступлениям в ГКНБ?

- Безусловно, что при разработке реформирования этот вопрос рассматривался и изучался.

Был вариант того, чтобы функцию расследования и уголовного преследования по должностным преступлениям убрать из Госкомитета и передать в другой орган. Это было бы еще одним смелым шагом, но, учитывая тот факт и тот уровень коррупции в нашей стране сохраняется и учитывая тот факт, что ГКНБ в лице АКС, удалось сохранить на данном этапе работающий механизм по борьбе с коррупцией, мы предложили оставить АКС в составе ГКНБ. Может быть, в перспективе, когда АКС еще более встанет на ноги, когда ситуация с коррупцией в стране поменяется, и тогда у нас будет время вытащить из ГКНБ и создать совершенное новый механизм. Но для этого потребуются ресурсы, это вопрос среднесрочной перспективы.

- Не считаете ли, что в настоящее время одно управление из одного органа просто передано в другой орган?

- Если вы имеете ввиду вопросы следствия, то нужно рассматривать через другую призму. Когда мы говорим, что нужно убрать дублирующие функции, каждый госорган должен двигаться в собственных традиционных рамках, здесь по органам Генпрокуратуры было предложено вернуть на плоскость надзора, на плоскость усиления обеспечения законности в стране и наличие следственных функций органам прокураты не дает возможность глубже заниматься надзором. С этой точки зрения следственные функции были переданы в ГКНБ.

Это одна призма, другая призма — это баланс внутри правоохранительной системы. То есть в системе правоохранительных орган не должно быть того или иного органа, который стоял бы выше других и имел бы какое-то преимущество. Наша задача была установить баланс и равновесие.

- Говоря о реформировании правоохранительных органов, можно ли сказать, что это только начало и первый этап?

- Нынешнюю реформу правоохранительных органов можно назвать обязательной программой. Если в будущем хотим выстроить наиболее эффективную систему правоохранительных органов, то что мы сейчас предлагаем – это обязательная программа, и без этого мы не можем перешагнуть на другой уровень. Безусловно, сейчас мы уже нарисовали долгосрочную перспективу, к чему нужно нам стремиться. Нам нужно стремиться к тому, чтобы система правоохранительных органов существовала не для того, чтобы раскрывать преступления, а для того, чтобы этих преступлений не было. И вот это будет эффективностью самой системы. А для достижения этой цели нам нужно развивать и воспитывать правосознание тоже. И если на данном этапе в системе правоохранительных органов выстроим эффективную работу и сама система правоохранительных органов будет находиться в законных рамках, и где не будет никаких нарушений и не будет коррупции внутри системы, где каждое действие будет обоснованно с точки зрения обеспечения безопасности и законности, тогда уже мы можем делать следующий шаг.

- Перед тем, как начать работы по реформированию учитывали ли вы риск дестабилизации, в виде, например, саботажа?

- Предложенные реформы – это результат двухгодичной работы. Мы работали тесно с органами по вопросу борьбы с коррупцией, по вопросам борьбы с экстремизмом и терроризмом, по направлению обеспечения общественной безопасности по другим направления. Эти 2 года мы потратили на то, чтобы понять все-таки, в чем проблема в системе правоохранительных органов. В результате мы выработали те меры, которые снимают глубинные причины этих проблем. Здесь учитывали все риски, которые могут быть. По результатам заседания Совета обороны данные меры поддержали депутаты ЖК и лидеры фракций, самое главное – есть поддержка президента, правительства. Правоохранительные органы понимают суть реформы, руководители этих органов готовы к этим реформам. С учетом всех рекомендаций мы дорабатываем. Думаю, что в течение нескольких дней мы до конца сформулируем пункты, которые будут соответствующе оформлены и объявлены в СМИ.

- Из ваших слов можно сделать вывод, что существует большая политическая воля реформирования правоохранительных органов, но после смены президента и с приходом нового президента нет вероятности того, что этот проект не может приостановиться. Или есть гарантии, что начатые реформы будут продолжены?

- Реформирование правоохранительных органов полностью базируется, как и борьба с коррупцией, на политической воле президента, и поэтому нам удалось принять достаточно кардинальные меры для того, чтобы ту ситуацию, которая сложилась, поменять в корне.

Это все зависит от того, насколько этот проект будет эффективен. На наш взгляд, на данном этапе по оценке общественности, по оценке экспертов те меры, которые мы предлагаем, являются эффективными для борьбы с тем, что я говорил ранее.

Я думаю, что эта реформа будет работать для страны, для общества, для обеспечения общественной безопасности самой страны. В этой реформе любой руководитель будет заинтересован. Заинтересован, чтобы она завершилась, и те механизмы, которые заложили, чтобы они стабильно работали.

- Мы представляем, что такое Национальная служба судебных экспертов, но хотелось бы от вас услышать, что это за служба и чем она будет заниматься?

- Вопрос судебной экспертизы стоит очень остро. Мы в прошлом году поднимали вопрос о создании отдельной службы на уровне отдельных государственных органов, отдельных подразделений. Было решено, что к этому вопросу мы пойдем поэтапно... На данном этапе к созданию Национальной службы идти поэтапно времени нет, и поэтому эту меру мы заложили в реформу правоохранительных органов. Почему? Потому что нынешнее стояние судебной экспертизы очень плачевное. Начиная от материально-технической базы, заканчивая кадрами и теми технологиями, которые используются нашими службами в проведении тех или иных экспертиз. То есть мы отстали от современных технологий и методов, экспертиза откатилась не на один шаг, а на 10 шагов назад. То есть те методы экспертизы использовались в 70-80-х годах.

Сейчас современные технологии позволяют проводить более широкий спектр экспертиз, с более точными результатами за короткое время. Эту работу нам нужно выстраивать. Это будет очень хорошая поддержка и помощь в работе правоохранительных органов.

И там мы не исключаем вопрос наличия коррупционных рисков в том числе... Поэтому, чтобы этот вопрос в корне решить и для того, чтобы современную инфраструктуру, которые сумеют проводить спектр экспертиз, нам нужно создать Единую национальную службу, куда мы можем сконцентрировать уже целенаправленно бюджетные ресурсы и ресурсы доноров.

- У нас есть уникальная биометрическая база данных. Обсуждали ли вы, как можно инкорпорировать эту базу в правоохранительную систему, чтобы легче было находить правонарушителей?

- База данных – это очень тонкий вопрос. Потому что мы должны учитывать вопрос безопасности персональных данных. Здесь резкие шаги могут привезти к нежелательным результатам. Сейчас ГРС работает над тем, чтобы развивать эту базу данных.

В перспективе не исключается, что эта база данных будет помогать и правоохранительным органам быстро «насандаливать» правонарушителей, но при этом мы должны быть уверены в безопасности персональных данных.

- По поводу ликвидации ГСКН. Долго ли приходили к этому? Есть много комментариев, что в 2010 году после ликвидации АКН по статистике наркобизнес в Кыргызстане увеличился.

- Я не понимаю, когда говорят, что с созданием ГСКН ситуация резко поменялась. Я с этим в корне не согласен. Если посмотреть результаты за последние 3-4 года ГСКН и МВД, они дают понять, где идет работа, а где работа идет слабо. В 5 раз разница. Я понимаю, когда разница в 2 раза... Результаты нам не дают возможности выстроить ГСКН в плане эффективности. Я хочу вернуться в начало интервью, когда мы говорили о том, чтобы убрать дублирующие функции и четко отметить зоны ответственности. Если бы ситуация была наоборот: у МВД раскрываемость 20%, а у ГСКН 80%, мы бы порекомендовали у МВД забрать эти функции и передать в ГСКН. Но как мы можем отдать эти функции ГСКН, если они работают в 5 раз ниже, чем МВД?

При всем этом у ГСКН материально-техническая база намного лучше, чем у МВД, у них экспертная служба с помощью доноров намного лучше, чем у МВД, лаборатории намного лучше, кроме того, сотрудники получают бонусы.

- А в чем проблема? Проводились ли проверки по этому вопросу?

- Первый вопрос нужно задать руководству ГСКН...

Создавалась правительственная комиссия по деятельности ГСКН в прошлом году. Они давали свои рекомендации. По рекомендации была смена руководства ГСКН. Согласен с тем, что новый глава ГСКН в отдельной части навел порядок, но показатели остались те же.

Нам говорят, что международная наркомафия поднимет голову, если не будет ГСКН... А при этом результате междугородная наркомафия голову не поднимает? При тех условиях ГСКН должен был лучше работать, чем МВД. Ликвидация ГСКН не означает, что кто-то подыгрывает наркомафии. Это означает, что сейчас нам необходимо сконцентрировать все функции в одном направлении у одного госоргана с тем, чтобы эти функции работали эффективнее, чем работают сейчас. На ГСКН ежегодно тратится свыше 200 млн сомов, а где результат работы. Вот это понятие ликвидации ГСКН оно тоже неправильное. Мы же говорим о том, что нужно передать ГСКН как отдельную независимую службу МВД. С передачей штатной единицы, с передачей материально-технической базы, с сохранением тех сотрудников, которые работали добросовестно и эффективно.

- Службы внутри МВД. У них будет определенный статус?

- Та конструкция, по которой мы предлагаем обустроить МВД – фактически будет политический уровень — само МВД, которое будет разрабатывать и реализовывать политику по безопасности и борьбы с криминалом и т.д. через собственные службы. Эти службы в свою очередь будут созданы путем укрепления тех управлений, которые имеются внутри МВД по направлениям. Тут мы им придаем определенный статус, чтобы они друг от друга независимо работали.

Мы предложили, чтобы руководителей служб назначал премьер-министр, и тогда эта платформа, по которой мы предлагаем устроить МВД, очень универсальная, потому что мы безболезненно в будущем можем туда передать дополнительную службу или наоборот — вывести из МВД.

МВД нужно больше сконцентрировать на повышении своей эффективности по нескольким направлениям: обеспечение общественной безопасности, борьба с криминалом, контроль за миграционными процессами и борьба с экстремизмом, а также было предложено включить в этот же ряд Службу собственной безопасности. Мы все это прорабатываем. Эта конструкция будет эффективная и мобильная.

- Можно ли предположить, что у начальников служб будет статус замминистра?

- Мы сейчас будем рассматривать разные компоновки, но начальники служб будут в статусе замминистра.

- Насколько остро стоит вопрос о финансировании реформы? Ведь высокопоставленный руководитель не будет работать на данной должности за 200 долларов США...

- Когда мы начинали второй этап борьбы с коррупцией, мы изучали опыт разных стран, в том числе Южной Кореи, европейских стран, мы изучали опыт Латвии, у нас была возможность поговорить с организацией КНАП (по борьбе с коррупцией). Мы выявили, что уровень зарплаты у чиновников, том числе у правоохранительных органов, примерно на одном уровне с нами, но уровень жизни там дороже... то есть вот это соотношение нас ставит в одно положение, но почему-то у них коррупции меньше.

Кто ворует? Воруют отнюдь не бедные люди. Конечная бытовая коррупция из-за социальной проблемы. Но тот вопрос, который вы озвучивали, мы над ним думали. У нас есть целое направление в реформе. Нам необходимо навести порядок в службе, по кадрам и по их социальному обеспечению, и в том числе зарплате.

Конечно, в условиях ограниченности ресурсов сейчас и сегодня это сделать будет сложно, но в перспективе ее надо закладывать. Но при этом мы же должны чистить ряды правоохранительных органов. У нас есть ряд механизмом, которые в итоге позволят на достаточном уровне избавиться от нечистых сотрудников.

По инициативе нашего президента и при его поддержке одно из направлений социального обеспечения военнослужащих сотрудников правоохранительных органов на серьезном уровне уже решается — это обеспечение жильем. На данный момент уже много объектов сданы в эксплуатацию. Также по военному и правоохранительному блоку строятся 17 объектов. И эта работа будет продолжаться.

- Что, по вашему мнению, станет ярким индикатором, что реформы начались, и они идут и будут успешными?

- Наш президент во время заседания Совета обороны отметил значимость данных реформ в продвижении развитии экономики. И один из ключевых индикаторов – если бизнесу станет легче работать. Мы ожидаем ответственность со стороны бизнеса. Со стороны государства мы постарались сделать все те шаги, которые они просили и обозначили. По реализации этих реформ и бизнес должен стать более ответственным перед государством. Это один из первых. Также индикатором является по линии местного самоуправления. Также индикатором является снижение коррупции среди сотрудников правоохранительных органов. И кончено, самый главный индикатор – это доверие со стороны населения и общества.

- В ходе обсуждения реформирования правоохранительных органов ставился ли вопрос о переименовании милиции в полицию? И почему этого не произошло?

- Этот вопрос тоже обсуждался. Были предложения, чтобы отдельные службы назвать полицией. Но пока что на данном этапе, учитывая особенности понятия милиции и учитывая особенности тех вызовов, которые есть перед нашей страной, мы пока отказались.

- В реформировании правоохранительных органов есть ли временные ограничения?

- Есть. Есть сроки, к которым должны внести поправки в нормативно-правовые акты. В какие сроки должны будем завершить организационные меры, уже озвучивались. По срокам мы планируем завершить данную реформу до нового года.

Нас обнадеживает та поддержка, которая имеется от руководства страны, правительства и от лидеров фракций.

Показать меньше

Популярное видео

Для добавления комментария необходимо быть нашим подписчиком
   

Вход в АКИpress

Забыли пароль?
или
Зарегистрироваться